|
|
|
|
После долгих обсуждений было постановлено то, что было понятно
с самого начала из-за состояния городских финансов: “1-е. Подошел срок
платежа различным кредиторам, а именно: господину Левенталю, господину
Круковскому и другим, а город из-за отсутствия денег к сроку вернуть долг
не может, то решено попросить господ кредиторов подождать подольше, [также]
решено попросить благородный магистрат заплатить часть полагающейся суммы”
(“Историко-юридические материалы…”, том 13, стр. 417, 418). 30 июля 1733 года в книгах магистрата записано: “Господину
Андрею Круковскому город должен был заплатить 320 талеров битых, срок возвращения
которых уже прошел”. Во второй части этого же документа магистрат постановил:
“Просить господина Круковского (…) подождать возвращения причитающихся ему долгов,
возложенных на город”. 13 октября этого же года рукою городского писаря записано:
“Парнавский скарбник господин Круковский одолженные на дорогу делегатам на сейм
90 талеров, требует выплатить, неустанно и надоедливо; срок отдачи давно прошел,
нужно выплатить”. 18 июня 1734 года записано: “Согласно обязательствам города
господину Круковскому следует выплатить тысячу пятьсот талеров битых; срок оплаты
прошел, обязательства и условия тяжелые, нужно выплатить”. Однако, в резолюции
вновь решено, что надо у кредитора “попросить набраться терпения до будущих
времен”. В январе 1736 года магистрат принял специальное постановление о
“тынфовом налоге”, наложенном на Могилев, чтобы наконец-то расплатиться с
парнавским скарбником Андреем Круковским (“Историко-юридические материалы…”,
том 14, стр. 174, 175). “Нужно платить, а неоткуда” – это очень частая формулировка
в могилевских городских книгах, когда дело касалось оплаты городских долгов,
когда желающие хотели вернуть свой кредит. Речь Посполитая приходила в упадок,
а вместе с ней и ее города и население. Часто чтобы выплатить один долг, занимали
следующий под еще более высокий процент, как, например, видно из записи от 30
октября 1725 года: “Для умиротворения господина Ивашкевича, подстолия венденского,
согласно договору о займе, выплачено ему в качестве первого платежа 75 талеров
битых, для чего было взято 300 тынфов у господина Сасса, поручика пехоты Его
Королевского Величества; скоро подходит срок отдачи, а господину Ивашкевичу через
два воскресенья нужно отдать двадцать талеров”. Сетовал городской совет, что
“город со всех сторон давние долги понабирал ”, поэтому магистрат “в постоянных
остается лабиринтах”.. Разрушение моральных и материальных устоев зашло настолько
далеко, что некогда веровавшие обвиняли – и заслуженно! – даже священников в
разворовывании церковного имущества, как это имело место в июле 1728 года, когда
до могилевского суда дошла жалоба подобного рода на игумена богоявленской церкви
Климента Пихаревича, который на церковные деньги справил раскошное приданое
дочерям своего брата, а из списка утраченных вещей следовало, что он украл их
несколько сотен. 442 |